Жизнь американского режиссера Пола Далио изменилась необратимо в тот момент, когда он запустил массивным стеклянным ящиком в охранника отеля Standard в Лос-Анджелесе. Это был его первый в жизни приступ мании.
После этой сцены он был обвинен в применении насилия и оказался сначала в тюрьме, а затем в психиатрической больнице. В госпитале на Манхэттене ему поставили диагноз «биполярное расстройство». Последние десять лет Пол боролся за то, чтобы вернуться к нормальной жизни. Этот непростой опыт вдохновил его первый большой фильм «Прикоснуться к огню», который вышел в прокат в США 19 февраля этого года.
36-летний выпускник Нью-Йоркской школы искусств Tisch написал и срежиссировал фильм, главные роли в котором исполнили звезды Кэти Холмс и Люк Кирби.
Пол говорит, что герои фильма – метафора его собственных отношений с биполярным расстройством, основанных на любви и ненависти одновременно.
Дисклеймер
Эта статья предназначена исключительно для информационных и образовательных целей.
Она не является медицинским советом или рекомендацией и не должна рассматриваться как замена консультации с квалифицированным специалистом в области психического здоровья.
Если вы или кто-то из ваших близких испытываете симптомы психического расстройства, пожалуйста, обратитесь за помощью к психиатру.
Симптомы могут быть индивидуальны и варьироваться у разных людей, и только профессионал может определить точный диагноз и назначить соответствующее лечение.
Когда случился ваш первый приступ мании?
Это было в 2004 или 2005, я приехал в Лос-Анджелес, чтобы работать с продюсером. Я был в гостинице Standard и у меня совершенно ехала крыша. Это как удар молнии прямо в мозг. Каждый предмет вокруг меня потерял свое обычное значение и стал чем-то космическим, мифическим.
Сначала это было потрясающе. Я думал, что Бог озарил меня, открыв мне все чудеса вселенной. Я вышел из гостиницы и начал бегать по улице. Я говорил случайным встречным, что я Антихрист.
В гостинице я увидел стеклянную витрину и решил, что меня хотят туда поместить. Я опрокинул ее на пол и начал драться с охраной. Все это закончилось в исправительном учреждении в башнях-близнецах, это крупнейшая в США тюрьма и психиатрическая больница, где каждый охранник вел себя оскорбительно. Я провел там семь дней.
Мои родители тогда смогли договориться, что с меня снимут обвинение, если я отправлюсь на лечение. Я отправился в медцентр при Колумбийском университете и провел там два или три месяца, там мне и поставили диагноз.
Вы говорили, что было очень непросто подобрать лекарства и выбраться из всего этого. Почему сейчас вы решили вновь обратиться к этому болезненному опыту?
Я хочу, чтобы люди с биполярным расстройством знали, что они не одиноки. Что есть надежда на выздоровление. И я хотел построить мост взаимопонимания между теми, кто болен, и теми, кто их окружает. Работа над фильмом была подобна катарсису. Когда тебя постоянно бросает с высоты на дно, ты вырабатываешь эстетическое восприятие тьмы, начинаешь ценить ее мрачную красоту. Книга Кэй Джеймисон Touched With Fire, в честь которой я и назвал свой фильм, спасла мою жизнь.
Это было первое научное исследование, показывающее взаимосвязь между биполярным расстройством и творчеством, гениальностью.
Бетховен, Ван Гог, Байрон, Диккенс – все они предположительно страдали биполярным расстройством. Благодаря этой книге я перестал считать себя дефектным, стыдиться самого себя. Я понял, что, возможно, это дар, которым можно гордиться.
В фильме Кирби и Холмс играют маниакально-депрессивных поэтов, которые знакомятся в психиатрической больнице и влюбляются. Они верят, что эмоциональные бури питают творчество. После бесчисленных приступов мании и депрессии Карла решает принимать лекарства. Марко – нет. Вы тоже сопротивлялись лечению?
Именно так. Четыре года после постановки диагноза я просто гордился своими маниями. Это как некий знак отличия. Я дошел до того, что выступал в подпольном рэп-клубе под псевдонимом Луна, от слова лунатик. В том мире я встречал себе подобных, чувствовал, что у меня есть товарищи по аду. Лекарства просто делали меня тупее, я не верил, что смогу так жить.
Что же изменилось?
Я просил моего врача познакомить меня хоть с кем-нибудь, кто страдает БАР и при этом счастлив. Он был знаком с Кэй (Джеймисон), и мы с ней встретились. Наконец-то я увидел человека, который чувствовал себя хорошо с этим диагнозом.
Тогда я взялся за лечение, стал фанатом здорового образа жизни. Чтобы прийти в норму, понадобились годы, но я уже знал, что есть свет в конце туннеля. И потому был терпелив. Уже пять или шесть лет я живу жизнью, полной эмоций, я чувствую даже больше, чем раньше, чем даже до диагноза, и это благодаря моей жене и людям, которых я люблю.
Вы познакомились с женой, Кристиной Николовой, в школе искусств Tisch и она выступила оператором вашего фильма. Выходя за вас замуж, она знала, что у вас БАР. Как вы справляетесь?
Поначалу, до рождения детей, все было легко. Ей нравится здоровый образ жизни, который мне необходим. Мы оба режиссеры, она хорошо понимает погруженность в себя, самокопание. Она видит в этом глубину и красоту. А еще она говорит, что ее всегда привлекали ненормальные.
Были ли у вас сомнения, рожать ли детей, ведь ваша болезнь может им передаться?
Мы никогда не сомневались в том, что хотим детей. Жена доверяет мне, она видит, что мое состояние уравновешено. Мы очень ответственно подходим к воспитанию детей. Единственная пока проблема – ей приходится одной присматривать за детьми по ночам (им 1 и 3 года). Я принимаю снотворное, и, если мне придется вставать по нескольку раз за ночь, это может спровоцировать манию.
Мы всегда ищем компромисс, я стараюсь как можно больше ей помогать в течение дня. Мы строим свою жизнь с учетом болезни, приспосабливаемся. Наш младший ребёнок родился как раз в последний день съемок, я думаю, это в своем роде послание от Бога, что мы на верном пути.
Биполярное расстройство чаще всех других болезней приводит к самоубийствам – от 10% до 20% пациентов без лечения так заканчивают свою жизнь. Были ли у вас мысли о самоубийстве?
Было время, когда я каждый день говорил родителям о самоубийстве. Сегодня мне стыдно за это. Но когда ты оказываешься на самом дне, чувствуешь себя как в аду и видишь надежду в чем-то после смерти. Смерть становится красивым образом в твоей голове. Я не рассчитываю, что родители это поймут. Они не могут. Но такова реальность, когда ты в тяжелой депрессии.
В фильме родители героев играют очень важную роль. В вашей жизни было так же?
Мне повезло, родители делали для меня все, что могли, они были рядом на 100%. Я хотел показать, как трудно родителям понять, как вести себя с биполярным ребенком. Его трудно воспитывать, в его душе полный ад. Я хотел, чтобы в моем фильме родители увидели себя глазами детей, хотел помочь им понять их лучше.
В чем послание вашего фильма?
Главные герои наделены моими собственными чертами, которые всегда враждовали между собой. Одна сторона — это страх и стыд, ужас и темнота биполярного расстройства. Другая же всегда видела красоту в безумии, наслаждалась его страстью. Я пытался показать внутренний конфликт таких людей, пытающихся найти истину между любовью и ненавистью, которые несет в себе болезнь.
Источник: Globe and Mail
