Я не сразу поняла, что биполярочка из трека Оксимирона – это вовсе не девушка с нетрадиционными сексуальными предпочтениями (да-да, поначалу я думала так), а болезнь.
Года два назад я открыла для себя творчество Оксимирона. Чуть позже я столкнулась с более важным открытием, благодаря его песне «Биполярочка». Когда я впервые прослушала ее, то не поняла ни-че-го. Со второго-третьего повтора в голове медленно стало что-то проясняться, но загадочное название «биполярочка» не давало покоя.
К счастью, в интернете нашелся обозреватель, который растолковывал суть столь замысловатых текстов. Посмотрев это видео, я поняла, что биполярочка – это вовсе не девушка с нетрадиционными сексуальными предпочтениями (да-да, поначалу я думала так), а болезнь.
Если честно, тогда меня эта информация не зацепила. То, что у Оксимирона такой диагноз, меня не удивляло. Подумаешь, проблемы с психикой. Это же творческий человек! Творческие – они все такие! Но всякий раз, когда в айподе играла эта песня, я ощущала сильный эмоциональный отклик, будто она имеет ко мне непосредственное отношение. Как потом оказалось, мое нутро не ошибалось…
Дисклеймер
Эта статья предназначена исключительно для информационных и образовательных целей.
Она не является медицинским советом или рекомендацией и не должна рассматриваться как замена консультации с квалифицированным специалистом в области психического здоровья.
Если вы или кто-то из ваших близких испытываете симптомы психического расстройства, пожалуйста, обратитесь за помощью к психиатру.
Симптомы могут быть индивидуальны и варьироваться у разных людей, и только профессионал может определить точный диагноз и назначить соответствующее лечение.
Сколько себя помню, мое настроение никогда не было стабильным: я могла несколько дней молча лить слезы в подушку, а потом как по щелчку во мне просыпалась артистка, и я бежала играть в школьном театре. Родители это то ли не замечали, то ли списывали на особенности характера, но ни у кого не возникало мысли, что я могу быть больна, даже в периоды депрессии. Я постоянно не понимала, что со мной происходит, но все равно была уверена, что подобные состояния и эмоции переживают все. Как же сильно я тогда заблуждалась…
Впервые мне дали понять, что мое состояние – не норма, когда я обратилась к неврологу после частых приступов панических атак. На мой вопрос: «А разве не все так живут?» он откровенно выкатил глаза и отправил меня к психотерапевту.
До врача я дошла не сразу, а только после того, как мне «помогла» одна ситуация. Я была дома одна, и кто-то пару раз еле слышно постучал в дверь. Меня охватил просто невероятный страх – бросило в дрожь, ноги онемели, из глаз хлынули слезы, а из горла жуткие вопли. Я будто вросла в пол. Обнаружив у себя в руках телефон, я судорожно начала звонить всем подряд (по списку) и просить, чтобы меня забрали из дома.
Где-то через час меня забрала подруга, а через месяц она же отвела меня в психдиспансер. Там мне прописали таблетки и просили два раза в неделю отзваниваться и сообщать о своем состоянии. Меня хватило где-то на месяц лечения, после я все забросила и вернулась к привычке предаваться то страданиям, то эйфории. В обоих этих состояниях я находила какую-то особую прелесть для себя, они будто давали мне попробовать вкус жизни. Но самом деле они отнимали у меня реальность.
Время шло, события сменялись, друзья и приятели устраивали свою жизнь, а я будто стояла на месте, хотя ежедневно прилагала огромные по своим меркам усилия. Но на что тратились мои ресурсы? На борьбу.
Я боролась с депрессией, чтобы выжить (было две попытки суицида), боролась с манией, чтобы ее вихри не унесли меня туда, откуда я не смогу выбраться. Я жила с ощущением, будто в правое ухо мне шепчет депрессия, в левое – мания. А я, нормальная я, пыталась сделать вид, что не слышу ни одну, ни другую. Но это не получалось.
Я жила в постоянном потоке, который я была не в силах остановить. Этот поток унес не одну работу и не одни отношения. Он же дезориентировал меня так, что я перестала понимать, кто я на самом деле. Фазы стремительно сменялись одна за другой.
За короткие перерывы, которые длились не больше пары недель, у меня появлялись мысли о том, что я буду делать дальше. Я успокаивалась и вроде бы начинала нормально мыслить, но все обрывалось на полпути, и я снова либо принимала горизонтальное положение, либо вела себя неестественным образом. Такая «кардиограмма» в жизни не могла продолжаться вечно, поэтому настал тот момент, когда я окончательно слегла.
Сначала я не доехала до работы, а после мне уже было тяжело добраться до входной двери квартиры. Тело стало тяжелым, голова не соображала, и появилось ощущение, будто я наблюдаю за собой со стороны. Все – внешность, действия, голос – казалось мне чужим. Я старалась говорить как можно реже, чтобы не так сильно ощущать на себе явление деперсонализации.
Проведя в таком состоянии два месяца, я поняла, что пора обращаться за помощью. Я записалась на прием к психиатру в первую попавшуюся клинику, где мне предложили госпитализацию, но на нее я не решилась, выбрала дневной стационар. Далее следовали капельницы и горсти таблеток, шестнадцатичасовой сон и полное отрешение от реальности.
Три месяца я провела в состоянии зомби, но все равно чувствовала, что понемногу депрессия меня покидает. К счастью, мне повезло с врачом, повезло с тем, что он быстро распознал у меня биполярное расстройство, повезло с мужем, который принял меня вместе с этой полной неожиданностей болезнью и оказал мощнейшую поддержку.
После выхода из депрессии я все стала воспринимать иначе, сменились мысли и предпочтения. Оказалось, что я не так уж люблю страдать под грустную музыку, а серый гардероб пора заменить на более яркий. В моей голове будто зажегся свет – такое ясное мышление и восприятие мира у меня сейчас.
Я нахожусь на поддерживающей терапии, врач следит за тем, чтобы мое состояние было стабильным, а я слежу за своим образом жизни. Позитивное мышление, правильное питание, спорт, интересные занятия, общение (ну и таблетки, конечно) – это то, что помогает мне жить, как и все нормальные люди. Я перестала бояться саму себя, но не перестала танцевать свое танго. Правда теперь уже в одиночестве – без депрессии и мании.
Ольга
