Михаил Александрович Врубель: взаимосвязь психопатологиии и творчества

Незаметно протекла среди нас жизнь и болезнь гениального художника. Для мира остались дивные краски и причудливые чертежи, похищенные у Вечности.
А. Блок

Введение

Творчество — процесс сложный, многогранный, подчас неоднозначный, целиком и полностью зависящий от личности творящего. Творческая личность может сочетать в себе абсолютно противоречивые черты, такие как многогранность, чувствительность, отсутствие предвзятого мнения, и интеллектуальную открытость с одной стороны, а с другой — узконаправленность, перфекционизм, индивидуализм и обсессивность. В ней авантюризм и склонность к поиску приключений могут сочетаться с настойчивостью и непритязательностью, самоотверженностью, а также с выраженным любопытством, собранностью и высоким «энергетическим потенциалом».

Еще античные философы обращали внимание на взаимосвязь между творческим процессом и душевным здоровьем. Так, например, Аристотель [3] утверждал, что «нет великих гениев без присоединившегося безумия». В конце 19-го века Ломброзо [4] в известной книге «Гениальность и помешательство» отмечал, что способность к творчеству тесно связана с психопатологией, передаваемой по наследству.

Взаимосвязь таланта с предрасположенностью к психическим заболеваниям остается предметом частого обсуждения в психиатрической литературе. В последние годы интерес к данной теме заметно усилился [2, 5-14].

Существует несколько способов изучения взаимосвязи между творчеством и психопатологией. Один из них – биографические исследования. Самыми достоверными биографическим источниками, воссоздающими жизненный портрет человека, а также его душевные и физические страдания являются письма, дневники, воспоминания современников и медицинские документальные свидетельства, которые менее всего искажают реальные факты. Анализ творчества — другой источник, дающий исследователю возможность, пусть косвенно, но чувственно и сопричасно оценить душевное состояние творящего в период создания им произведения.

Ретроспективная постановка диагноза — кропотливый труд, сравнимый со складыванием мозаики. Здесь происходит тот же процесс тщательного подбора и соединения разрозненных фрагментов в единое целое. В результате вырисовывается последовательное жизнеописание с проступившими на нем пятнами болезни. Таким образом исследователь получает возможность оценить влияние не только патологии на создание того или иного произведения, но и воздействие творчества, его животворящей силы на течение заболевания. Здесь уместно вспомнить сколь действенным стабилизирующим фактором являлась живопись для Ф.Гойи, помогавшая ему в периоды психотических переживаний [15].

Несмотря на то, что биографические исследования содержат много полезной и важной информации, доля авторского субъективизма в них достаточно велика. Примером тому могут являтся описания колебаний настроения у творческой личности. Так, в биографических произведениях зачастую скрупулезно описываются периоды пониженного настроения, меланхолии или депрессии, выражающиеся в бездеятельности, апатии, отсутствии творческой активности. При этом, противоположные изменения настроения — гипоманиакальное состояние или даже явный психоз — не трактуются как болезненные проявления, а предстают перед читателем в виде «эксцентричности», «творческого вдохновения» или «художественного темперамента» [14].

Почти во всех работах, исследующих связь между творчеством и психопатологией с использованием контрольных групп, обнаружено, что в среде творческих личностей частота психических заболеваний значительно выше, чем в контроле [6]. Биографические исследования, проведенные в последние годы, показали, что частота таких психопатологических нарушений, как психозы, суицидальные попытки, колебания настроения, наркомания и алкоголизм среди музыкантов, мастеров слова и художников в 2-3 раза выше, чем у бизнесменов, ученых и политиков [10]. Наиболее тяжелые психопатологические нарушения наблюдались среди художников и писателей [2, 12]. По данным Jamison [7], 38% писателей и художников лечилось по поводу нарушений настроения. Следует отметить, что все они лечились только от депрессии, никто из них не обращался за помощью в связи с маниакальными или гипоманиакальными состояниями, хотя последние также имели место. Треть опрошенных отмечали периоды выраженных колебаний настроения, которые по своей природе были циклотимическими. В том же исследовании отмечено, что 89% писателей и художников переживали интенсивные высокопродуктивные творческие эпизоды.

Жизнь и творчество Михаила Врубеля – великого мастера кисти России второй половины XIX — начала XX века — являет собой пример именно такого сочетания ярчайшего таланта и тяжелой психопатологии в одной человеческой душе.

В воспоминаниях родных, друзей, критиков, в биографических исследованиях пред нами предстает образ Художника, Мастера. Однако, при чтении свидетельств, относящихся к различным временным отрезкам, создается впечатление, что речь идет о совершенно разных людях, лишь случайно носящих одно имя – Врубель. То это – деликатный, кроткий, даже можно сказать — безвольный человек. В других эпизодах он высокомерен, заносчив, не терпящий возражений сноб. То он — общительный, забавный собеседник, то — замкнут, молчалив, холодно-сдержан в общении. Не столько сложный и противоречивый характер, сколько душевная болезнь Врубеля были причиной столь разнящихся описаний. Естественно, следует принять во внимание и элемент субъективности, всегда присутствующий в мемуарной литературе.

В этой статье мы попытались проанализировать взаимосвязь между творчеством Михаила Александровича Врубеля и его психическим состоянием.

История жизни и заболевания

Михаил Врубель (МВ) родился 5 марта 1856 года в Омске, вторым из трех детей. Известно, что дед со стороны отца страдал хроническим алкоголизмом. Дед по материнской линии был параноидной личностью. Сестра перенесла острое меланхолическое состояние [16]. Мать МВ умерла, когда мальчику бьло три года. Когда ему было семь, отец женился вторично, и от этого брака имел троих детей. Внутрисемейные отношения, насколько можно судить по сохранившимся свидетельствам, были вполне благополучны [17, 18].

От рано умершей матери МВ унаследовал душевную мягкость, кротость, склонность к задумчивости и отрешенности.

В раннем детстве МВ был слабым, болезненным ребенком, с выраженной задержкой физического развития (ходить начал только в три года). В зрелом возрасте Врубель производил впечатление хрупкого, пропорционально сложенного человека небольшого роста [17]. «Потребность творчества проявилась в 5-6-летнем возрасте. Он зарисовывал с большой живостью сцены из семейного быта…» [18]. Отец, заметив способности сына, водил его в «рисовальную школу», а затем пригласил частного преподавателя рисования.

Детство будущего художника прошло в окружении множества книг и картин. Они были неотъемлемой частью домашней атмосферы. За сосредоточенность, замкнутость и склонность к размышлению МВ называли в шутку молчуном и философом. «С годами нрав его становился более оживленным» [18]. Он был кумиром всех девочек и всеобщим любимцем. Его веселость, изобретательность в играх, мягкость и нежность в общении привлекали окружающих [17].

В школе МВ был прилежным учеником и окончил гимназию с золотой медалью. В последний учебный гимназический год он «иногда впадал в такое напряженное состояние, что как бы переставал замечать окружающее» [17]. Отец тревожился о состоянии сына и не раз повторял: «опять ты впал в свое оцепенение» [18]. В это же время появилась склонность бросать начатые рисунки, охладевать к своим замыслам. Однако в течение этого года МВ продолжал много рисовать, читать и посещать выставки.

По окончании гимназии 18-летний Врубель переехал в Петербург и поступил по настоянию отца на юридический факультет университета. Между тем, МВ, мечтая стать художником, во время учебы не отличался особым прилежанием и любознательностью. Закончив учебу, Врубель, в течение года, отбывал воинскую повинность. В 1880 году в возрасте 24 лет он поступил в Академию художеств, так как не представлял себя юристом. Талант МВ и его необычайная работоспособность стали предметом всеобщего внимания в Академии. В эти годы МВ был так увлечен учебой, что по его собственному признанию, жил «как птица, даром божьей пищи», «Я до того был занят работою, что чуть не вошел в Академии в пословицу. Если не работал, то думал о работе», — писал он сестре [18].

В тот период жизни МВ не отличался общительностью. И все же среди его знакомых были люди различных возрастов и профессий, занимавших разное социальное положение в обществе. На четвертом году учебы в Академии (апрель 1884 г.) МВ пригласили руководить реставрационными работами в древней Кирилловской церкви в Киеве. Он принял приглашение и начал работать, так и не закончив Академию (полный курс обучения составлял 7 лет).

Монументальную композицию «Сошествие Святого Духа» Врубель создал в течение одного лета без предварительного эскиза. «Произведение это проникнуто радостью откровения, серебрится, светится … Лица очерчены бесподобно. Они проникнуты восторгом созерцания» [17]. Во время этих работ МВ «очень всех к себе располагал и внушил уважение к себе всей маленькой артели, работающей под его ближайшим контролем» [18].

В жизни и творчестве МВ значительное место занимали женщины. С гимназических лет и почти до последних дней его влекло к «милым женщинам». Во время пребывания в Киеве он «без ума» влюбился в Э.Л.Прахову — жену организатора и руководителя реставрационных работ профессора А.В.Прахова. Через некоторое время пылкая влюбленность молодого человека стала беспокоить и раздражать супругов. По окончании работ Прахов посоветовал МВ поехать в Венецию для дальнейшего изучения византийских мозаик и написания там заказанных ему иконостасов. Из Венеции МВ писал своей сестре: «… Жду-не дождусь конца моей работы, чтобы вернуться. А почему особенно хочу вернуться? Это дело душевное» [18]. Несколько позже он так писал об этом периоде: «Чуть-чуть хороших минут, более тяжелых и гораздо более безразличных» [18].

Возвратившись в Киев в 1885 году, МВ был поражен равнодушием Эмилии Львовны. О реакции отвергнутого Врубеля дают представление воспоминания художника К.Коровина: «Что это у вас на груди белые большие полосы, как шрамы?» — «Да, это шрамы. Я резал себя ножом.» … «Поймете ли вы,- сказал Врубель,- … я любил женщину, она меня не любила … Я страдал, но когда резал себя, страдания уменьшались» [19].

МВ уехал в Одессу, где впервые приступил к работе над «Демоном». Если образ Богоматери для Кирилловской церкви был отражением «хороших минут», то лик Демона явился выражением «более тяжелых» переживаний.

Существует гипотеза, объясняющая и отчасти доказывающая появление в сознании художника образа Демона как художественной антитезы того «душевного дела», которое наполняло интимную жизнь художника в течение всего киевского периода. Душевный кризис несчастливой любви, по-видимому, явился пусковым механизмом психического заболевания, повлек за собой значительные колебания и в настроении и в творческих планах [16].

Первые наброски «Демона» художник не сохранил, как видно, потому, что они вольно или невольно отражали черты той, которую он «любил и которая измучила» его. Своему доброму приятелю К.Коровину Врубель сообщил, что пишет «Демона», и тут же набросал эскиз своей картины, в котором Коровин «узнал сейчас же лицо знакомой дамы, совершенно неподходящее к Демону» [19].

В период 1885 — 1888 гг. МВ писал много картин, однако часто бросал начатое. Бедствовал, голодал, страдал от сильнейшей мигрени, которая возникала «один-два раза в месяц…»: «…шею сводит судорогами от боли» [18]. Спустя много лет в автобиографии МВ напишет, что он переутомился на «кирилловских работах» и последующие три года «были рядом колебаний и попыток» [18].

Следует отметить, что в студенческие годы, а затем в Киеве и в первые годы жизни в Москве МВ постоянно жил в нужде, не имел ни приличной одежды, ни денег на краски и холсты. Причину этого постоянного безденежья его друзья и родственники видели, главным образом, в том, что он не умел распоряжаться своими средствами. Все близкие знали, что МВ несмотря на свою застенчивость — мот, любит сорить деньгами. Врубель был не в состоянии беречь заработанное, планировать свои расходы. Когда удавалось получить крупную сумму, он задавал пиры, одаривал всех, кто ни попросит. На следующий день в его кармане, в лучшем случае, оставалось несколько монет. В воспоминаниях сестры художника и его товарищей отмечалась его страсть устраивать пикники, пиршества и руководить ими. Даже живя в деревенской глуши на хуторе родных своей жены, МВ ухитрялся проматывать большие суммы [18].

Осенью 1889 года МВ переселился в Москву. С этим переездом в жизни и в искусстве Врубеля начался перелом. Кончилось время юности и наступил зрелый возраст. Первые московские произведения были как-бы завершением киевских замыслов. В 1890 году он наконец закончил Демона — первую картину из последующей серии. Вот как он описал эту картину сестре: «… полуобнаженная, крылатая, молодая, уныло задумчивая фигура сидит, обняв колени, на фоне заката и смотрит на цветущую поляну, с которой ей протягиваются ветви, гнущиеся под цветами» [18]. Вскоре после этого МВ получил заказ на иллюстрации к Лермонтову.

Осень 1891 и весну следующего года МВ провел за границей с семьей известного мецената и промышленника Мамонтова, главным образом — в Риме. В 1892 году, по данным истории болезни, заболел сифилисом. По возвращении в Москву в течение 1892-1895 годов МВ много работал, в основном, на ниве частных заказов: лепил, писал панно, делал картоны для витражей, руководил постройкой по своему проекту флигеля к дому. С середины 1890 годов увлекся декорационной живописью, театральным костюмом, постановками опер.

В 1896 году МВ влюбился в молодую оперную певицу — Н.Забелу и, покоренный ее голосом, через несколько месяцев женился на ней [18].

Период с 1896 до 1901 года был самым счастливым в его жизни. МВ обожал свою жену, был страстным поклонником ее таланта, и это обожание вольно или невольно находило отклик в его творчестве. Во всех мифологических образах на картинах этого периода можно узнать черты Н.Забелы [19]. Они много выезжали и, по словам жены «кутили напропалую». В это счастливое пятилетие МВ создал такие шедевры, как «Богатырь», «Пан», «К ночи», «Царевна-Лебедь», «Сирень», а также многочисленные портреты, в том числе и прекрасный портрет жены. Тогда же он написал декорации и костюмы к опере «Сказка о царе Салтане», параллельно продолжая работать над своим «Демоном». От «Летящего Демона» (1899г.), МВ переходит к «Демону поверженному». К августу 1901 года картина была нарисована углем.

В сентябре у МВ родился сын «с раздвоенной верхней губкой» [18]. Это оказало сильное влияние на душевное состояние Врубеля. МВ стал раздражительным, взволнованным, беспокойным, болтливым, возбужденным. По мнению Тарабукина, «МВ испытывает то состояние тревоги, которое он столь «автопортретно» выразил в своем шедевре начала 1902 года «Портрет сына» [20].

Маниакальное возбуждение достигло такой степени, что 10 февраля 1902 года 46-летнего художника впервые помещают в психиатрическую клинику 1-го Московского университета. При поступлении Врубель был беспокоен, возбужден, сексуально расторможен. Высказывал бредовые идеи величия: он- император, пьет только шампанское. Он- выдающийся музыкант, его голос — хор голосов. Поставленный диагноз «прогрессивный паралич» был подтвержден неврологическим обследованием и, согласно принятым в то время методам лечения, МВ стал получать препараты ртути. Состояние постепенно улучшилось, и весной 1903 года он был выписан из клиники. Ремиссия продолжалась около полугода [16].

Смерть сына от менингита вызвала новое обострение болезни. Возникло тяжелое депрессивное состояние с бредом самообвинения, отрицания и греховности. Врубель видел и чувствовал, как его пытают, казнят, сажают в тюрьму; утверждал, что у него нет ни рук, ни ног, что он опозорил семью, что его жена умирает от голода [16, 18].

В начале 1904 года состояние несколько стабилизировалось, и МВ был переведен для продолжения лечения в частную клинику доктора Усольцева. Осенью состояние настолько улучшилось, что Врубель переехал в Петербург с женой — ее пригласили в труппу Мариинской оперы. В конце 1904 и начале1905 годов МВ много работал, написал несколько портретов жены и автопортретов. В марте 1905 года вновь возникло маниакальное состояние, и МВ госпитализировали в частную психиатрическую больницу. Во время этой госпитализации Врубель утверждал, что жил во все века, видел, как в Киеве в конце первого тысячелетия закладывали Десятинную церковь. Рассказывал о своем участии в постройке готического собора. Утверждал, что вместе с великими мастерами Ренессанса расписывал стены Ватикана. В этот период он рисовал все, что попадалось ему на глаза. Часто на один и тот же лист наносил с молниеносной быстротой рисунок за рисунком. В феврале 1906 года появились слабость в руках и ногах, потеря зрения. По мнению сестры художника, «с потерей зрения, как это ни кажется невероятным, психика брата стала успокаиваться» [18]. С прогрессированием болезни МВ ушел в себя, стал тих, покорен и безропотен. Лишь изредка его охватывало беспокойство. Врач и персонал, наблюдавшие за художником в последние годы его пребывания в психиатрической больнице, рассказывали, что Врубель иногда простаивал целыми ночами, считая это искуплением грехов [20]. Под конец жизни МВ стал тяготиться самим собой, неоднократно повторял, что он «устал жить», хотел «ядом ускорить себе конец» [18]. В феврале 1910 года Врубель заболел воспалением легких, и 1 апреля скончался. По предположению его сестры, он умышленно простудился, стоя под форточкой [18]. В эссе «Памяти Врубеля» А.Блок писал: «… Художники …. приходят к нам, в размеренную жизнь, с печатью безумия и рока на лице. Врубель пришел с лицом безумным, но блаженным… Художник обезумел его затопила ночь искусства, потом — ночь смерти. …» [1].

Психопатология и творчество

МВ был человеком импульсивным и экспансивным, не знающим меры в своих увлечениях с часто неадекватным поведением. Еще в детстве МВ отличался склонностью к театральным переодеваниям, а в последующей жизни нередко пугал домашних и друзей, переодеваясь и гримируясь самым неожиданным образом. Как-то он вошел в комнату загримированный под одного недавно умершего человека, которого знали все находившиеся в комнате и только что вспоминали в разговоре [18].

Однажды, живя в Киеве, он пришел, взволнованный, к знакомым и сказал, что должен ехать в Харьков, так как умер его отец. Занял у всех денег и уехал. На другой день отец появился в Киеве. Врубель никак не объяснял свой поступок, и об этом факте никогда не вспоминал [18].

Колебания настроения впервые появились у МВ в 18 летнем возрасте, когда периоды задумчивости, отрешенности, «оцепенения» сменились повышенной активностью, множеством планов и идей. По многочисленным воспоминаниям, МВ вообще отличался неуравновешенностью. То работал, поражая быстротой и неутомимостью, то впадал в прострацию и целыми неделями ничего не делал [18]. После переезда в Москву эти черты только усилились. Переход от бодрости, веселости, жизнерадостности и общительности к мрачному состоянию, замкнутости был очень быстр и не вызывался какими-либо внешними причинами. Говорил довольно быстро и много, но слушал плохо. Он не был способен к диалогу — лишь к монологу. Люди часто как бы не существовали для него сами по себе, а нужны были ему лишь как внешняя среда. Он не выносил общества художников, сознательно избегая его [18]. Отец писал о сыне: «В разговорах обнаруживал неимоверное самомнение как о художнике, творце и вследствие этого не допускал никакого обобщения, никакой мерки, никакого сравнения его — художника — с людьми обыкновенными» [18]. Друг МВ, художник Н.Ге, также подтверждает это впечатление «…Мне кажется, что Врубель очень самоуверен как художник, находит, что все пишут нехорошо» [18]. МВ временами ощущал в себе «натиск (Aufschwung) восторга» (как он сам выразился в письме к жене). Постоянный поток новых идей (следствие этого «натиска восторга»), по-видимому, и явился, причиной того, что многие произведения остались неоконченными. Так, в течение киевского периода творчества «Богоматерь» сменялась «Наездницей», а «Христос в Гефсиманском саду» почти ежедневно менял свой лик. Бесконечное переписывание полотен, на которых один образ сменялся другим — совершенно с ним не связанным, — отражение скачки — быстрой смены идей, мыслей, образов, что характерно для маниакального состояния. В период развернутой мании, потребовавшей госпитализации, эти симптомы приняли катастрофический характер. На одном и том же листе Врубель с невероятной быстротой наносил рисунок за рисунком, уничтожая последующим все предыдущие. Подобной быстротой отмечена и одна из последних работ художника — «Портрет В.Я. Брюсова». Вот как сам оригинал портрета описал работу МВ: «Врубель сразу начал набрасывать портрет безо всяких подготовительных этюдов… Во второй сеанс Врубель стер половину нарисованного лица и начал рисовать почти сначала… Приехав на третий сеанс…, Врубель взял тряпку и, по каким-то своим соображениям смыл весь фон…» (портрет был уже почти завершен). «Попутно, при нечаянном движении руки, тряпка отмыла и часть головы… У нас остался только намек на гениальное произведение» [18].

По воспоминаниям жены художника Н.Ге, уже в 1898 году МВ постоянно жаловался на сильные головные боли и принимал фенацетин в больших дозах. «Обычная незлобливость сменяется высокомерием, нетерпимостью, раздражительностью» [18].

Ф. Усольцев — психиатр, лечивший Врубеля, полагал, что как человек «он умер тяжело больным, но как художник он был здоров и глубоко здоров» [18]. Искусствовед П. Суздалев на основании этого задает вопрос: «Как такое раздвоение могло существовать в одном человеке?…» Однако, при этом он склонен принять общераспространенную точку зрения исследователей творчества МВ: «все искусство художника здоровое». По его мнению, болезнь оказала влияние на творчество художника лишь в 1902 году, после того как им были созданы почти все произведения. «В произведениях середины и второй половины 1890-х годов присутствие болезни можно усматривать лишь теоретически как необходимость учитывать неизбежный процесс постепенного психического возбуждения …» [19]. Попытку психиатра М.Цубиной [16] найти в творчестве МВ влияние душевного заболевания Суздалев полагает безуспешной. Он пишет, что у психопатолога возникает соблазн прямого подчинения творчества художника симптомам его болезни (3). Бесспорно этот соблазн существует. Однако он основан на знании психопатологии, ее проявлении в повседневной жизни и творчестве. В то же время искусствоведы не могут идентифицировать симптомы психического заболевания, соотнести их с особенностями личности и творчества.

По мнению Суздалева (3), такие картины как «Девочка на фоне персидского ковра», «Гадалка», «Демоны» являются примером здорового творческого процесса, однако он тут же указывает на изменения в душевном состоянии художника, отразившееся в них [19]. К ним можно добавить и такие картины, как «Пан» и «К ночи».

Начало творчества МВ связано с повышенным настроением. В серебристых тонах он пишет лики святых, в орнаментах и украшениях дает простор выражению своих чувств. Орнаменты Врубеля расцветают целой гаммой красок: павлины радужны, с распущенными хвостами — эмблема беспечного счастья. В таких картинах как «Девочка на фоне персидского ковра» и «Мужской портрет в старинном костюме» а также в многочисленных сложных узорах художник выражает свое радостное настроение, свою влюбленность в жизнь. В этот период (1890 год) МВ пишет «Демона сидящего». Здесь, впервые в творчестве МВ, с предельной экспрессией выражается идея омнипотенции, громадности: «фигура Демона с могучим торсом, тяжелыми руками, полна нечеловеческой мощи» [17]. Он никому не уступит ни на земле, ни над землей. «Демон» — это сам художник.

Постепенно в промзведениях МВ начинают проступать признаки тревоги. Ее можно заметить даже в радостные минуты, как например, на «Портрете принцессы Греза». Похожую беспричинную тоску, безысходную грусть в старческих, остекленевших глазах Пана мы видим на одноименной картине 1899 г. Рука, как и у Демона – мощная и мускулистая — но у Пана она не в силах преодолеть гравитацию, оторвать крошечную свирель от земли. В том как безвольно рука простерта, в безнадежьи и немощи всей позы некогда всесильного повелителя лесов угадывается облик нищего, юродивого, просящего подаяние. Несомненно в этом произведении Врубель передает состояние, пережитое им самим не однажды. «Что со мной? – как бы вопрошает Пан, — Только что своим искусством я пленял весь мир, ничто не могло устоять пред звуками моей свирели, но сейчас у меня нет сил даже поднести свирель к губам, и острая боль тоски вонзилась в мою душу».

Картина «К ночи» (1900 г.) наполнена тревогой в еще большей степени. Серебристо-серая мгла природы, окружавшая Пана, уступила место красно-коричневому колориту. Нам представлен страшный облик цыгана, облокотившегося на длинный корявый посох. Его лицо сурово, глаза горят как угли, жесткая, узловатая спина, поблескивает в последних лучах заката. Этот красный полумрак, агрессивный абрис цыгана передают ощущение тревоги, грозящей опасности.

Цветовая гамма большинства работ художника и практически всех автопортретов передает две темы, две главные ноты — скорбь и тревогу. Веселье, радость, открытость крайне редки в поздних картинах МВ. Даже в таком шедевре как «Портрет сына» (1902), где отцовская любовь воспламеняет вдохновение художника, поражают недетски осмысленные глаза младенца, таящие скорбь. Симфония мировой тоски, звучащая в живописи Врубеля, сближает его с таким представителем романтизма, как Лермонтов, «конгениальным иллюстратором которого он стал» [20].

До того момента, как МВ был помещен в психиатрическую больницу, никто не замечал ни в поведении художника, ни в его искусстве, никакой религиозности. Художники, работавшие вместе с Врубелем при росписи Владимирского собора в Киеве, удивлялись той легкости, с которой он поверх холстов с «Христом в Гефсиманском саду», «Адамом и Евой» писал изображения «циркачки», в которую в то время был влюблен.

МВ вырос в семье, соблюдавшей православные обряды, однако культа религии не было. «К религии его отношение было таково, что, указывая на работу, которая поглощала его в данный момент, он сказал как-то: «Искусство — вот наша религия» [18]. Однако, по воспоминаниям художника Бенуа, последние месяцы жизни МВ провел в непрерывной, самоистязающей молитве. Он каялся в каких-то страшных, несмываемых грехах, не зная отдыха, до изнеможения стоял по ночам: «нельзя сесть, нельзя успокоиться, нужно добиться прощения» [18]. Во время развернутого периода болезни у МВ появились бредовые идеи возмездия, искупления, нашедшие выход в таких произведениях, как «Серафим», «Пророк», «Видение пророка Иезекиля», а также других его картинах и эскизах 1904-1906 годов.

В картинах «Демон сидящий», «Демон летящий» и «Демон поверженный», по мнению некоторых психиатров, можно увидеть признаки онейроидного синдрома. «Сопоставляя врубелевские изображения разных лет, можно отметить настойчивую тенденцию к изображению все большей громадности, всеобъемлемости, фантастической космичности образа. …в рисунках все больше выступают динамичные линии, передающие те ощущения фантастического полета, которые как известно, характерны для онейроидных переживаний» [21].

В трех «Демонах» замечательно прослеживается эволюция аффективных состояний, переживаемых Мастером. Вначале Врубель считает себя первым среди художников: «как он на земле, так демон над землей» [16]. Однако прошло некоторое время, и мир вокруг МВ преобразился. В этом отношении очень демонстративен «Демон летящий» (1899 год). На фоне снежного хребта, заполнившего почти весь вытянутый узкий холст, мощный демон летит прямо на зрителя., однако в его облике проступают черты обреченности. Демон еще могуч, но необъяснимая холодная тоска уже проникла в его сердце, надломила, озлобила. Лицо полно отчаяного напряжения, отчужденности и страдания. А «Демон поверженный» (1902 год) уже не царит над миром. Он упал, он разбился о скалы. Правое крыло рассекло ледник и погрузилось в него. Демон лежит вытянувшись, как змея, на холодном льду, переливающемся инфернальным разноцветьем. Лицо его искажено злобой и отчаянием, глаза наполнены слезами.

Змееподобные демоны, которых МВ рисовал в последние годы жизни во время длительного пребывания в психиатрической больнице, по мнению некоторых исследователей, символичны для душевно больных, в периоды переживаний ими страхов и галлюцинаций [16, 22].

Клинический анализ заболевания и обоснование диагноза

На всем протяжении жизни Врубеля проявлялись аффективные колебания. Если в 1874-1879 гг. (возраст 18-23 года) они еще не носили достаточно очерченный характер, то уже начиная с 1880 года колебания аффекта проявляются резче. Повышенное настроение характеризовалось избытком энергии, возросшей работоспосбностью, повышенной самооценкой, снижением потребности во сне, бездумной тратой денег, легкостью знакомств, кутежами, злоупотреблением спиртными напитками. Гипоманиакальное состояние продолжалось до 1885 года и последущие три года (1889-1892гг.) характеризовались сниженным настроением, которое сменилось 3-х летним эутимным периодом. Последующие 9 лет жизни (1892-1901 гг.) можно охарактеризовать как гипоманиакальное состояние, с симптомами напоминающими аналогичное состояние в прошлом, перешедшее затем в маниакально-бредовое, послужившее причиной первой психиатрической госпитализации (1902 год). На следующий год возникло депрессивно-бредовое состояние, длящееся около года, вновь сменившееся маниакально-бредовым (1904-1905гг.). С потерей зрения аффективные колебания с преобладанием депрессивного компонента стали менее выраженными.

Характеризуя личность Врубеля с точки зрения психопатологии, трудно диагностировать у него какое-либо специфическое нарушение личности. На протяжении жизни в его поведении можно проследить черты нарцистической, театральной и пограничной личности. Отметим гипертрофированное чувство самоуверенности, уверенности в своей уникальности, импульсивность, аффективную нестабильность, стремление быть в центре внимания, отсутствие прочных социальных связей. Следует отметить также однократный случай самоповреждения (нанесение резаных ран на груди и животе).

Подводя итог вышеизложенному можно заключить, что заболевание Врубеля началось исподволь с колебаний настроения от гипоманиакального до депрессивного, то есть носило характер циклотимии, но после инфицирования сифилисом симптоматика усложнилась, аффективные нарушения стали еще более глубокими, к ним присоединились психотические симптомы.

Диагноз болезни Врубеля послужил поводом для дискуссий видных психиатров, лечивших художника, которые полагали, что ведущим заболеванием был прогрессивный паралич. По мнению доктора Усольцева, МВ страдал Tabes dorsalis. и маниакально-депрессивным психозом [18]. Профессор Ф.Рыбаков (заведущий психиатрической клиникой, куда Врубель был впервые госпитализирован) полагал, что речь идет о «Циркулярной форме прогрессирующего паралича у лица с циклофренической конституцией, обладающего более или менее тяжелой невро-психопатологической наследственностью» [22].

Мы отдаем себе отчет, что диагноз, выставленный на основании одних только исторических источников без прямого клинического обследования является проблематичным, однако имеющиеся в нашем распоряжении документы позволили прийти к определенным заключениям. В соответствии с критериями DSM-IV предположительное психическое заболевание Врубеля можно определить как:

Ось I — Биполярное нарушение, неуточненное – 296.80; Нарушение настроения с психотическими симптомами вследствие третичного сифилиса –293.83;

Ось II — Нарушение личности, неуточненное – 301.9;

Ось III — Прогрессивный паралич – 094.0.

В соответствии с классификацией ICD-10 заболевание Врубеля представляется как:

Биполярное аффективное расстройство, неуточненное – F31.9.

Психопатологические проявления наблюдавшиеся в последние годы жизни можно объяснить осложнением позднего сифилиса:

Симптоматический нейросифилис – А52.1.

Мы полагаем, что болезнь МВ отразилась на тематике его произведений, выборе цветовой гаммы, но мастерство художника не подверглось ее влиянию и в этом мы согласны с мнением Суздалева [19].

Дискуссия

В последние годы взаимосвязь между аффективными колебаниями и творчеством часто обсуждается в психиатрической литературе [2, 6, 7, 9, 10, 23, 24]. Andreasen & Glick [25] в своем исследовании показали, что гипоманиакальное состояние может быть более полезным для художников, чем для писателей, поскольку рисование процесс более интуитивный, чем аналитический. Кроме того, писательский процесс требует концентрации и поддержания определенных усилий в течение нескольких месяцев, что едва ли осуществимо при гипомании, хотя некоторые работы, (например, стихи и небольшие поэмы) могут быть в созданы и в этих состояниях. Вероятнее всего, у большинства людей выраженные нарушения аффекта — как маниакальные, так и депрессивные – делают сам процесс творчества невозможным. По данным этих же авторов [25] 14 известных писателей были не в состоянии работать ни в период депрессии, ни в периоды мании. Кроме того, они отмечали, что их творчество в маниакальный период было плохого качества. Однако, по мнению Richards et al [26], даже в периоды крайних аффективных нарушений возможна некоторая творческая активность, и, кроме того, эти периоды могут служить вдохновением для последующего творчества. Например, депрессия может привести к интроспекции, эмпатии, к пониманию болезни (insight), которые могут усилить способность художника творить [27]. Маниакальные состояния могут послужить инкубационным периодом, во время которого возникают и развиваются идеи, которые будут разработаны в период более спокойного настроения, когда осознание будет более рациональным [25]. Эти же авторы отмечают, что такой инкубационный период может таже возникать и в период депрессии, хотя истинно творческая работа в период тяжелой депрессии невозможна.

Заключение

Анализ истории жизни и творчества МВ ясно показывает, что даже выраженные проявления дущевной болезни, за исключением последних 4-х лет жизни, когда МВ потерял зрение, существенно не повлияли на продуктивность и интенсивность творческого процесса. Однако имевшие место смены аффективных состояний на протяжении всей жизни оказывали значительноеное влияние на творческую деятельность МВ. Еще задолго до появления выраженных признаков психических расстройств в особенностях личности МВ и в его творческой манере наблюдались неустойчивое настроение, импульсивность, постоянный поиск вариантов без должной глубокой проработки последних и, часто, без их завершения. Преобладание депрессивно-тревожного настроения в последнее десятилетие жизни МВ также нашло отражение в минорных цветовых тонах его произведений, даже в тех картинах, мотив и сюжет которых, по своей сути радостен. С другой стороны переживания, испытаные Врубелем, пусть и психопатологические, удивительно обогатили эмоциональную палитру художника. Вероятней всего, что именно творчество, та сатисфакция, которую Врубель получал от него, включая признание и почет, возможность самовыразиться, предотвратили повторные суицидальные попытки. Также отметим что успешное творчество создало определенные границы для патологических черт характера а, возможно, и для душевной болезни, позволив МВ реализоваться как мастеру кисти мирового значения.

Владимир Лернер, Михаил Каневский, Элиезер Вицтум

Источник: [link]http://www.npar.ru/[/link]